В 1957 году меня призвали в армию. Я возвращался из военкомата в приподнятом настроении: ещё бы, призвали не абы куда, а в Балтийский флот! Мои сверстники тогда буквально бредили Морфлотом, а отбирали туда самых крепких и обязательно с законченной десятилеткой.
Стоял август, было ветрено, но тепло. Хотя вовсю светило солнце, по Двине уже катились белые барашки волн. Я спустился к реке и задумался, не «смахать» ли мне в последний раз на ту сторону. Обычно летом Двина сильно мелела, чуть ли не до середины можно было дойти пешком - но сейчас река была полноводной, от воды веяло холодом. Я долго не мог решиться, и не холодная вода и волны были этому причиной - просто в душу вдруг закрался непонятный страх, даже мурашки по спине поползли. Такого со мной ещё никогда не случалось, я всегда был уверен в своих силах... Мне даже смешно стало: тоже мне, будущий моряк! Подумаешь, волны! Даже если не хватит сил на обратную дорогу - вернусь пешком через мост.
Я разделся, шагнул в ледяную воду, зашёл в неё по пояс - и вдруг отчётливо понял, что мне не доплыть сегодня до того берега, так что зря я волнуюсь, что придется идти голым по мосту... Мне бы прислушаться к внутреннему голосу - но где там! Молодость...
Я был уже на середине реки, когда почувствовал, что меня начинает «убалтывать». Я поднял голову, чтобы осмотреться и сменить стиль - но тут волна ударила мне прямо в лицо. Я захлебнулся, дикая боль резанула грудь, я попытался держать голову как можно выше над водой, но меня буквально сломало пополам волнами. Борясь за жизнь, я пытался отхватить каждый «кусок» воздуха, но меня тянуло на дно. Страха не было вовсе - я просто понимал, что если я не наполню лёгкие воздухом, мне не выбраться.
Постепенно у меня потерялось ощущение пространства и времени, тело обмякло, руки повисли плетьми. С открытыми глазами я начал опускаться на дно. И вдруг песчаное дно озарилось ярким оранжевым светом. Наступила удивительная тишина, внезапно появилось ощущение лёгкости и радости, терзающий грудь кашель стих. Внизу песчаная коса подо мной закончилась, и перед глазами возникла черная пугающая глубина. Меня несло прямо в эту чёрную дыру, мне снова стало страшно. И вдруг в этом чёрном провале появилась чёткая картинка, похожая на фотографию прямоугольной формы. Моя мама! Она сидела на кухне и что-то говорила, но слов её я не мог разобрать. И тут в мою голову пришла мысль: «Что же скажет мама, когда узнает, что я утонул?!»
Я не помню, как долго я смотрел под водой на маму: может, секунду, а может, очень долго. Потом видение неожиданно исчезло, а меня со страшной силой потянуло наверх, к свету, к солнцу. Сознание заработало, я оттолкнулся ногами от дна и вынырнул на поверхность. Глоток воздуха - и снова вниз. Так я нырял и нырял, словно поплавок, пока не почувствовал, что восстановил силы и дыхание и готов плыть.
Вынырнув в последний раз, я осмотрелся: до берега оставалось метров сто, вокруг не было ни людей, ни лодок. Всё так же светило солнце, волны куда-то исчезли, поверхность воды была почти зеркальной. Я поплыл по течению, экономя силы и шлепая по воде безвольными руками, пока мои пальцы не заскребли по песку. На берег я выбрался ползком и долго лежал отдыхая. От моста меня снесло метров на триста - почти под стены того самого военкомата, откуда я какой-то час назад и вышел.
Что бы тогда ни произошло, я за всю жизнь ни разу так и не пожалел о своём безрассудстве. А мама так и не узнала, что подарила своему сыну жизнь дважды.
0
0
0
0
До публікації