Как тётя меня от раствора отмывала и поход на пруд.

Наступило лето. Школа окончилась. Каникулы. Папа взял три путёвки в пансионат, на море. Это значит маме, сестре и мне. Сам работал водителем на буровой установке в региональном управлении по геологическим работам. График был интересный. Неделя на работе и неделя дома. И поехать отдыхать у него получалось только в конце лета. Решили раз получается, берём и сейчас и позже. Ура! Два раза на море. Что может быть лучше.

И вот впереди десять дней моря. Сразу опломб. Сестра не едет, у неё проблемы по учёбе. Отличница, с повышенной стипендией. Остаётся, что-то там перездавать. Подумав, родители приглашают мамину сестру, мою тётю.

Отъезжать через пять дней. Тётя прибыла тютелька в тютельку через два дня. Три дня ещё гостить перед морем.

Тётя была намного младше мамы, на целых двенадцать лет.

И вот тётя в нашем доме. Красивая, стройная весёлая и тоже не дождётся моря. Она приезжала не часто. Последний раз я её видел год или полтора назад.

Мама на работе, с утра до вечера, зарабатывает отгулы для моря. Тётя у телевизора.

Я отправляюсь гулять. Недалеко от нашего дома строители реконструировали небольшой забор и ступеньки лестницы. Им подвезли раствор и вывалили его в приличное по размеру корыто. Сами рабочие ушли, наверное перекусить, время было обеднее. Мы с приятелем дурачились возле раствора, пока я не угодил в так называемое корыто. Упал на задницу и когда в вставал, ещё пару раз шлёпнулся, было скользко. Наконец, с помощью приятеля, выбрался и вовремя. Нас увидел кто-то из строителей, пришлось спешно удалиться. Сразу побежал домой, кое-как, на ходу, очищаясь от прилипшего раствора.

Тётя впала, увидев меня, в кому. Позвонила на работу маме и та дала ей ценные указания. Тётя активно взялась за дело. Ещё в коридоре мы сняли рубаху, шорты и кеды. Всё пошло в ведро, до выяснения профпригодности. Она стянула половики и я в трусах, пошлёпал в ванную.
Тётя, немного навела порядок в коридоре. Вынесла утиль на балкон и прямиком ко мне. Она, видать уже усвоила мамины советы и активно взялась за дело. Пока набиралась вода, попыталась вытереть остатки раствора. Когда воды набежало достаточно, тётя скомандовала:

— Снимай трусишки — и начала мылить мочалку.

Я стоял как вкопанный. Конечно, мама, как и обещала стала купать меня постоянно после улицы, но оголяться перед тётей я, как-то, не думал. Но через каких-то пару секунд я почувствовал, на бёдрах, пальцы, которые умело стянули с меня трусы. Я даже опомниться не успел, а она уже командовала:

— Ногу подними. Одну, вторую.

Я подчинился. Тётя начала выговаривать, что не надо тянуть время. Цемент быстро засыхает, надо его быстрей смывать. Я посмотрел на своего дружка, он наполовину был в растворе, какой-то смешной и неестественный. Я в попыхах, даже не заметил такое его состояние. Прикоснулся к головке понял, что раствор попал и под шкурку. Начал чувствовать дискомфорт, неприятное ощущение на кончике.
Тётя, с мочалкой пристроилась сзади и начала было уже тереть, но остановилась, поскольку след от раствора шёл от ягодицы по бедру, к пенису. Она аккуратно меня начала поворачивать. Но мне было неудобно и я, как бы не поддавался. Но она перехитрила меня и шагнув с другой стороны, всё-таки повернула меня к себе. Увидев состояние моего молодца, она ловко так пощупала головку пальцами и немого помолчав, твёрдо сказала:

— Надо чистить.

От того, что её взгляд, в упор рассматривал моего дружка или от неприятного пощипывания, он начал наливаться и подыматься. Я прикрыл его руками и отвернулся. Надо отдать должное тёте. Она не стала кричать, угрожать. А просто тихо и размеренно объяснила, что это очень опасно и если он не доверится и не поможет ей, то надо вызывать скорую. А та повезёт в больницу и не дай бог, лечение затянется, тогда море будет под угрозой.

Я немного остыл. Подумал, а ведь тётя в туристические походы ходит, они там и санподготовку проходят. Но всё равно, нехотя, повернулся и медленно убрал руки. Между тем, боль начала усиливаться. Как потом объясняла тётя, начали застывать частички раствора.
Что бы не намочиться, тётя сбросила рубашку и юбку, оставшись в трусиках и лифчике. Я, несмотря на болячку, определил, что бельё у неё покрасивей, чем у мамы.

А тётя, тем временем, взяла ручку душа, открыла воду и направила на пенис. Потом взяла его левой рукой и как бы зафиксировала пальцами. Смыв раствора с кожи прутика, буквально приказала мне:

— Держи его сильнее, двумя руками, возле яичек.

Я выполнил приказ. Обхватив большими пальцами стволик, а ладошками поджав яички, выпрямился перед тётей и даже попу подтянул к ней ближе. Я каким-то, не поддающемуся описанию доверием, вдруг проникся к ней и она, видать поняла это, так как её взгляд стал мягче.

— Сейчас будет немного больно, терпи — Она пальцами аккуратно начала оттягивать шкурку, одновременно, обильно поливая водой. Было не столько больно, сколько неприятно. Наконец, головка оголилась и показалась серая полоска мусора. Струя воды легко её смыла, да и тётя, аккуратно, помогала пальцами. Опять направив струю на головку, уже ладошкой начала мыть пенис, то оголяя, то отпуская шкурку. Дошла очередь и до яичек, бедер и промежности. Но её движения стали более размеренными, суета ушла. Цель была достигнута. Раствор с члена, удалён.

Она сильно волновалась. Волос, на лбу, помокрел от пота, а тушь, на ресницах, немного потекла. По ней было видно, что немного устала.
У тётушки, трусики и лифчик были телесного цвета, мокрыми от воды и начали просвещаться. Между ногами трусики стали темней, даже можно было различить волосики на границе живота с лобком. А лифчик вообще потерял свою непроницаемость и из далека, наверное, можно было подумать, что тётя вообще без него. Она почувствовала мою заинтересованность её бельём, но ничего не сказала, а взялась за мочалку. Ещё раз намылила её и давай меня всего драять. Я даже забыл, что дружок стоит. А тётя уже занялась попой. Раздвинула ягодицы и основательно помыла дырочку. Я, даже, оглянулся, так как почувствовал то ли палец, то ли ноготь на анусе.

— Представляешь. Раствор да же в дырочку попал — видя мою заинтересованность, спокойно сказала тётя, не отрываясь от дела.
Более менее отдраив меня, тётя решила немного передохнуть. Она отпустила меня и села на край ванной , долго вдыхала воздух, а потом резко выдохнула. Я, как-то автоматически, опять взялся за пенис.

— Отдохни. Отпусти перчик. Уже не страшно.

Я обратил внимания, что тётя говорит как мама и посмотрел на неё с уважением, а она в ответ улыбнулась.

Тётя как-то интересно двигала плечами, руками подтягивала бретельки и поправляла чашечки. Видно было, что ей мешает мокрый лифчик. Я посмотрел на него, а она как будто поняла.

— Чёртов лифик, красиво, но не практично. Ты не против?

Я покачал головой. Тётя сняла лифчик и повесила на край ванной:

— Потом постираю.

Она, взявши за бёдра, повернула меня вправо, влево. Я был чист. Только на ногах, между пальцев ещё остался раствор и тётушка опять открыла воду и тёрла мне ступни, намыливая и смывая их.

Наконец она поднялась и глянув на моего раненого бойца улыбнулась и прошептала:

— Мы спасли тебя, дружок — и приподняв головку, нагнулась ниже и начала рассматривать яички, другой рукой даже потрогав их. Потом:

— Показалось»

Что показалось, она не сказала, а я забыл спросить:

— Так, где аптечка?

«В кухне, на холодильнике». Тётя слезла с ванны и тут же хлопнула себя по бёдрам, с каким-то, виноватым видом, посмотрела на меня. Трусики сильно намокли и с них капала вода. Они основательно прилипли к телу, если бы не окаёмки и поясок, то можно было подумать, что их на ней нет. Глянув на них сверху, улыбнулась и произнесла:

— Извиняй — и, повернувшись ко мне попой, начала стягивать мокрые трусы, которые плохо поддавались и снимались скручиваясь в верёвку. Тётя начала сердиться не на шутку. Наконец, «чёртовы трусы» обзавелись почётным местом рядом с «чёртовым лифчиком».

Тётя поверулась и я увидел, что у неё тоже были светлые волосы на лобке, а грудь, даже мне показалась идеалом. Она поймала иой взгляд и погладив лобок, сказала:

— Нравится? Уж ни девочка. Постарше буду — и ещё больше потеребила волосики. Я почему-то кивнул, на что тётя ответила очаровательной улыбкой. И вообще, она вся была очень похожа на маму и начала мне сильно нравиться. А она, тем временем, вытералась полотенцем, в каком-то метре от меня, ничуть не прикрываясь. Я впервые видел другую женщину голой, да ещё так близко и это волновало меня. А тётя ещё и жару поддала:

— Попробуй, какие мягкие — и положила мою руку себе на лобок. Я бы не сказал, что волоски были такие уж и мягкие, но действительно приятные на ощупь.

— И здесь попробуй — она подняла мою руку к своей груди и прижала к соску. Он оказался упругим и гладким. Я даже немножко помял его. Наверное у меня был глупый вид, потому что тётя засмеялась и поцеловала меня в лоб. Потом взяла свои рубашку, юбку и пошла за марганцовкой и ватой.

Я сидел с поднятым бойцом и не знал, что дальше делать.

«Как она могла мне не нравиться?» — думал я. И даже испугался, подумав, что в запале, запросто мог, что-то ляпнуть нехорошее и обидеть её. И член начал потихоньку смягчаться. А тут и тётя подоспела. В других трусиках, каких-то узких, я таких ещё не видел. А на шее висело полотенце. Оно и прикрывло грудь.

— А теперь санобработкой займёмся — как-то весело прощебетала. Залезла в ванную. Оказалось полотенце мешает. Пришлось его повесить на крючок. Для начала обработала все места, где прилип раствор, перекисью водорода, а для пениса приготовила марганцовку. Налив её в небольшой стакан, взяла его и попыталась оттянуть шкурку на головке, но не тут то было. У мальчиков с этим сложнее.

— Лучше бы он у тебя стоял — пошутила тётя. Наконец мы укротили строптивого и обнажили головку. И моя спасительница аккуратно ввела её в стакан. Там потихоньку начала двигать прутик по кругу и из стороны в сторону. Потом остановилась, положила ладонь на пенис, оставив головку в стакане.

-Пусть ещё немного подлечится — и легонько засмеялась.

Вид был ошеломляющий. Мой дружок в стакане с розовой жидкостью, на нём женская ручка и на всём этом фоне, фантастическая грудь тёти.
А тётушка тем временем начала распрос. Почему в шортах так много раствора оказалось. И я вспомнил. Когда сел в корыто и выбрался из него, то вместо того, что бы попрыгать и вытрусить раствор из трусов, я начал пытаться его вытащить оттуда и в запарке затолкал туда ещё больше.

— Всё — тётя забрала стакан — остальное мама доделает.

— Пошли, тебя оденем и я за уборку и стирку. Надо своё и твоё в порядок привести.

Она взяла полотенце, основательно меня вытерла. Потом потрогала дружка, за головку:

— Не болит? — спросила. Я отрицательно покачал головой. Она, ещё, заставила меня повернуться и раздвинув попу, осмотрела анус:

— Не дай бог песчинка осталась. Твоя мама меня расчитает — поставила черту тётя.

Мы вышли из ванны и пошли к шифоньеру. Наверное со стороны красиво смотрелись — голый мальчик и красавица с божественной грудью.
А вот в шкафу я верхней полки не доставал. Тётя подставила стул и влезла на него.

— Сейчас поможем. Где тут твои трусишки, маечки?

А я вместо ответа на вопрос сказал:

— Стул скрипит. Может поламаться. Он маму перепугал.

— Ну, я не из пугливых — парировала тётя. И только сейчас, при при хорошем свете, я увидел, что трусики тёти прозрачные и даже можно различить щелку между ног. Я опустил голову, как недавно в ванной, с мамой, но это не помешало моему бойцу вновь воспрять духом и принять стойку смирно. А тётушка тем временем, пару раз подтягивала трусики, они сползали, резинка оказалась слабой. Последний раз подтянула так, что показались волосики между ногами. Но, наконец, нашла мне сменку и спрыгнула со стула. Я успел прикрыть дружка ладошками. В таком, вот, виде и предстал перед  тётей. Она, с явным интересом, рассмотрела меня. Потом в одну руку сунула мне трусы, а в другую майку. Мне пришлось освободить бойца.

— Какая прелесть. Вот упрямый. Ну не хочет со мной прощаться — сказала она глядя на стоячок.

— Надоело бедненькому, вниз смотреть, полетать захотелось.

Я засмеялся, до того мне шутка понравилась. А тётя, довольная, что произвела на меня впечатление, села напротив, надавила пальцем на головку, отпустила. Пальцами обеих рук взялась за яички. Немножко потеребила их. Потом провела ладошками по прутику, Немного обнажила головку. Подула на неё, несколько раз провела ладошкой от яичек до головки и ласково так, как человеку, сказала:

— Ну всё, мой маленький. Отдыхай.

Глаза её буквально сияли. Было видно, что вид моего бойца и меня всего, заворожил тётю. Я понял, что ей нравится мой вид и меня, неожиданно для самого себя, понесло:

— Тётя. Если тебе нравится, можешь ещё потрогать — сказал я уверенно, чем удивил не только её, но и себя. Не ожидал такой решительности. Тётя, всё теми же, искрящимися глазами, посмотрела на меня и сказала:

— Спасибо миленький. Помоги прибраться. Если голеньким побудешь, я просто счастлива буду. Порадуй тётю. Так бы глаз от тебя не отводила
Она встала во весь рост, подтянула трусики, да с такой силой, что они стали похожи на современные стринги, подмигнула мне двумя глазами и пошла наводить порядок.

Я отправился следом. Подносил тёте грязную одежду и она руками стирала её. Потом развешивали на балконе. Я неосторожно высунулся голышом, за что получил нагоняй от тётушки. Пришлось зайти обратно:

— Сама-то в трусах вышла — упрекнул я её.

— Зато в майке — парировала она.

Дальше дошла очередь до полов и мы долго с ними возились. На завершение помыли ванную и тётя опять заставила меня мыться. Намылив меня мылом, снова прошлась по телу, не забывая дружка, которого мыла снова, как буд-то опять раствором засорился. Попа с дырочкой тоже удостоились чести тётиных рук.

— А сама тоже купаться будешь? — сказал я, вытираясь полотенцем.

— Конечно — весело отозвалась тётя — Только спину некому потереть»

Когда я работал мочалкой, то осмелел и спокойно и уверенно тёр тёте попу, а когда она повернулась, то и низ живота и ноги.

— Ну тогда и грудь уже помой — сказала явно довольная тётя и присела в ванной поближе ко мне.

— Отбрось мочалку, слишком жёсткая. Рукой намыль.

Я начал растирать мылом по её груди, упругие соски и продолжал так довольно долго. Видел, что тёте нравится и не останавливался.

— Давай гигиену до конца доведём.

И тётя встала, подставив под мою руку свой светлый лобок.

— Намыль хорошо. И мыла не жалей.

Я понял это по своему и начал мылить не только волосы лобка, но и ноги возле него. А когда тётя немного раздвинула их, то я понял, что можно запустить мыло и дальше. Я посмотрел на неё и она кивнула. Моя рука заработала уверенней и скоро пена уже текла у тёти по ногам, до самой ванной. Но я не останавливался. Положив мыло, продолжал пальцами и ладонью разгонять пену, чувствуя при этом неровности тётиной щели и впадинку ануса. Тётя даже ногу поставила на край ванно, что бы мне удобней было.

— А теперь душем смой.

Струя воды весело гуляла по тётиному телу. Она как ребёнок тихо смеялась и с лукавинкой посматривала на меня.

Потом я и вытер её полотенцем и даже помог трусики натянуть. Мы так и пошли, как днём — я голышом, а тётя. в трусах.
Рассматривали наши домашние фотки и от души смеялись, когда попадались весёлые. Папа любил фотографировать и часто нас ловил в смешных ситуациях.

Вскоре тёте начали давить трусы. Она посетовала, что это другой фасон. Она к ним ещё не привыкла.

— А мне вот ничего не давит, так как я без них совсем — сделал я «великое» открытие. Тётя с улыбкой стянула трусы. Погладила волоски на лобке и непринуждёно сказала:

— Ну где там следующий альбом?

Я листал страницы альбома, а тётя уже гладила не только лобок, но уже и между ног. Притом всё уверенней и уверенней.

Я был очарован этой женщиной, моей тётей. Она видать заметила мои сверкания глазами на её очаровательную грудь, но побыть «мамочкой» не захотела или не додумалась, а я сам попросить побоялся.

Зато тётушка предложила:

— Если хочешь, погладь меня там — и она глазами указала на них живота.

Я гладил лобок и опускал пальцы ниже, но щелку не раздвигал. Боялся негативной реакции тёти. Так проджалось довольно долго, так как альбом был толстый.

К пяти часам тётя снова одела трусики и накинула халатик.

— Скоро хозяйка придёт. Имей ввиду — сказала.

Вскоре примчалась мама. Пока тётя открывала дверь, я влетел в трусы и футболку, не оставив даже следа от своего голого вида.

Сразу посыпались вопросы:

— Почему не вызвали скорую?

— Да дело элементарное. Мы в походах столько всякой всячины из писек и писюнов вытаскивали — защищалась тётя.

Мама устроила медосмотр. Вид был сногшибательный. Я голый, со спущенными трусами, перед мамой и тётей, и последняя излагает последовательность проводимых процедур. Особенно запомнился момент, когда мама откатила головку, а тётушка показывала, как её чистила. Всё обошлось. И я здоров и тётя не пострадала. Я же, вынимая ноги из опущенных трусов, вполне серьёзно, начал просить моих женщин, разрешить и дальше мне голышом ходить.

— В квартире жарко. И чужих нет у нас. Можно мне раздетым походить?

Мама и тётя переглянулись, но ответили не сразу.

— Ну хочешь, походи, чего уж там — сказала мама, а тётя, с улыбкой, кивнула.

Не знаю, то ли моя решимость ходить голышом, то ли сам мой откровенный вид, но и тётя и мама, проходили весь вечер, в одних трусах и лифчиках. А мама ещё и ванную принимала, а я ей спину тёр. Она ещё и меня хотела мыться заставить, но я, честно сказал, что тётя меня уже дважды мыла, но если мама хочет я могу и в третий раз залезть в ванную. Но мама не стала снова мыть меня.

На следующий день, мама отправилась пораньше на работу, а тётя томимая четырьмя стенами, душа туриста желала свободы, напросилась у меня, на погулку по городу. Но я предложил ей другой вариант. За городом протекала не большая речка и там был пруд, на который мы бегали, с пацанами, купаться и не плохо бы туда пройтись, если не купаться, то хотя бы просто по природе погулять. Надо сказать, что тётя согласилась сразу, и пошла собирать сумку и напяливать купальник. Но выяснилось, что на нём застёжка была поломана, тётя забыла пришить новую:

«За твоим спасением, свои дела запустила» — сказала она. Я успокоил её, сказав, что начало лета и может там ещё никто и не купается и даже сам плавки не стал одевать. Тётя заметила, что плавки лежат в ванной и поинтересовалась:

— Ты купаться не думаешь?

— Да я и в трусах могу … А можно, если никого не будет, голым искупаться?

Тётя пожала плечами и сказала:

— Да я могу и просто посидеть, подождать тебя. А если обстановка позволит, то и позагорать, в трусах.

— А лучше без них — рассмешил я тётю.

Взяв на всякий случай коврик и полотенце, отправились в путь. Шли долго. Я не стал вести тётю по прямой, а повёл через заросли, вдоль речки. Но тропинка была ещё недостаточно протоптана и идти по ней оказалось не так и легко. Наконец, помятые и растрёпанные, дошли до пруда.

На месте, которое с трудом можно было назвать пляжем, была группа молодёжи, но они уже собирались уходить. Сидела, моложавая, бабушка с двумя, как потом выяснилось, внуками. Мы остановились по середине поляны и начали присматривать место, где бы приземлиться. Помогла бабушка.

— Идите сюда. Располагайтесь рядом. Здесь самое ровное место. Да и поговорим о том, о сём — предложила нам она.

Мы расстелили коврик и присели на него.

— Купаться уже можно?- спросила тётя.

— Можно, можно. Только что людей побольше было. Порасходились. А я, вот внуков привела. Позагорать, поплескаться — ответила соседка.

Тётя посмотрела на меня, как бы спрашивая:

«Ну что теперь делать?»

Я не знал, что ответить. Сам-то я мог и в трусах, просто, искупаться, а вот тётя. Но тут вставила слово бабушка:

— А чего не раздеваетесь? Аль купаться передумали?

— Да нет. Не плохо было бы. Только купальника нет — ответила тётя.

— Ой беду нашла какую. Мальчонка ещё не вырос и голеньким может. А ты тоже. Иль сынишки боишься? — начала советовать бабулька.

— Племянник — поправила тётя.

— Да не уж-то детишек постесняешься? Я тебе полотенце дам. Укутаешься, а возле воды сбросишь. Да сейчас и нет никого — настойчивости бабушки можно было позавидовать.

Я был уверен, что тётя вежливо откажет, но случилось, наоборот.

Она посмотрела на меня, подмигнула и спросила:

— Попробуем?

Я посмотрел на бабушку. Её внуки, мальчик и девочка, младше меня, спокойно загорали голышом, бросая на нас взгляды.

Бабушка перехватила мой взгляд и сказала:

— Купайся смело. Начало лета, а смотри как мои загорели, Мы уже несколько раз здесь и они ни разу трусов не одели.

Я перевёл взгляд на тётю, как бы давая понять, что не против. Тётя спросила меня:

— Побудешь голеньким? И я с тобой — и уже зная ответ начала раздеваться.

— Достань полотенце — сказала мне и повернулась к бабульке.

— Думала для племянника, а оказалось для себя.

Бабушка продолжала свои напутствования:

— Купайтесь. Полотенца я всегда несколько беру. Всем хватит. Загорайте тоже голёшенькими. Воздух здесь лёгкий, прозрачный и природа. Внучок покажет, где лучше заходить.

Мальчонка, лет семи, уже с загорелыми попкой и писючиком, подхватился, готовый провести нас.

Тётя сняла платье, попросила меня расстегнуть лифчик, оглянулась и никого не увидев, сбросила трусики. Я тут же подал ей полотенце. Пока тётя укутывалась, я снял футболку, шорты и стянул трусы.

— Вот и молодцы. Свои ведь. Не надо бояться друг друга — похвалила моложавая бабушка.

Мальчонка, спросив её, можно ли ему с нами искупаться и получив разрешение, повёл нас к берегу. Там был небольшой мостик из брёвен рядом берег был вытоптан от травы. Мы купались в другом месте и этого мостика я не знал. Мальчишка сразу прыгнул с него и я следом, а тётя сняв полотенце и повесив его рядом на ветку, начала спускаться в воду.

— Помоги мне — попросила она меня. Я подплыл и подойдя к берегу начал за руку заводить тётю. Вода была не сильно тёплой и тётя покрылась пупырышками, но не отступала. Скоро она окунулась, не побоявшись намочить волосы. Я плавал вокруг неё, нырял, подсказывал как плавать лучше. Но тётя была сама не плохой пловчихой. Наплававшись, развернули к берегу. Я первый выскочил и подал ей руку. Тётя приняла её и вышла на траву. Её мокрые волосы свисали по плечам и груди, совсем как у мамы, тогда, в бане и вся она была такая внеземная. Короче — речная богиня. От этого вида у меня подскочил дружок и принял, чуть ли не вертикальную позу. Глядя на меня, поймал торчок и мальчонка. Тётя увидев нас таких целеустремлённых, не громко рассмеялась и сказала:

— Бойцы. Пару минут постойте смирно, а сейчас вытрусь.

Когда вытерлась, дала полотенце нам, сказав, что бы пистолетики прикрыли. Мы взявшись за концы полотенца и прикрыв своих бойцов, пошли к нашему месту. Тётя, оглянувшись по сторонам и убедившись, что никого нет, пошла следом.

— Знакомо. Знакомо — сняв с нас полотенце и увидев наших красавцев, весело сказала бабушка — Ну, загорайте. Писюньчики не трогайте, сами упадут. Девочка, взяла из сумки сухое полотенце и давай вытирать братца.

— Хозяичка — похвалила её бабушка и сказала — а гостя, что же , мокрым оставишь?

Малявка начала и меня вытирать, умело так и спину, и попу, При этом, с интересом рассматривала наши стоячки, особенно мой, не забыв пройтись по нему полотенцем. Наверное на братце научилась. Тётя умилялась с этой картины, не скрывая улыбку.

— И ты милая иди ко мне. Замёрзла немного. Сейчас и тебя сухоньким полотенечком вытрем — бабушка начала ухаживать за тётей — Кожа то совсем белая. Обгореть быстро можно. Но, сейчас небо в дымке и Солнце не сильно печёт.

— Ты племяшка за торчочки не ругай. Хорошо, что так. Здоровенький значит. Главное , что бы рукоблудством не занимался. А так, молодец он у тебя такой, не боится тётю. Видно, что любит тебя — напутствовала бабуся, натирая тёте спину. Тётя посмотрела на меня, каким-то особым взглядом.

— А уж как я его люблю — сказала.

Отдых продолжался. Мы загорали, искупались ещё пару раз. И всё голышом. Даже отдыхающие нам не мешали. Они прошли мимо и расположились далековато от нас и их детишки, тоже голыми и купалась, и загорали. И тётя и бабушка с нами ходили, обе укутавшись в полотенца. Возле мостика они их сбрасывали и купались с нами. А девчушка больше наших стоячков не увидела. Хоть косилась постоянно. Мне смешно было, когда она бросала глазки то на меня, то на дружка, ожидая чуда.

Мы играли в догонялки, в прятки. Причём девочка делала вид, что прячется, а мы делали вид, что ищем. Потом бросали мяч и упустили его. Когда он попрыгал к пруду, тётя побежала за ним, а я вдруг почувствовал колющую боль на конце членика. Я схватил прутик рукой, но боль повторилась, укололо ещё несколько раз. Бабушка сразу заметила, что со мной, что-то не так, а судя по гримасе, что мне ещё и больно.

— Иди. Иди быстрей сюда — позвала она меня и я быстро подбежал к ней.

— Что случилось миленький? Что там у тебя? — спрашивала бабушка отводя мою руку от дружка — Постой немножечко, сейчас посмотрим, что там такое.

Она взяла прутик в руку, натянула шкурку и осмотрев головку, велела девочке, которая подбежала и внимательно, с интересом, рассматривала процедуру, подать платочек, который взяла в другую руку и поднесла его к дырочке членика.

— Ты смотри куда забрался, негодный — недовольно сказала бабушка и сжав головку пальцами. вытащила из дырочки … муравья. Девочка была несказанно рада моему излечению и даже похлопала в ладоши. Я сразу вспомнил, как падал рядом с муравейником и долго отряхивался от этих насекомых.

— Что? Опять — смеялась тётя, осматривая и ощупывая меня всего, и членик тоже. Попу даже раздвигала, боялась что бы в дырочку ничего не попало. Девчушка и здесь как бы ассистировала тёте, внимательно рассматривая меня во всех подробностях, чем снова её позабавила.

— Должна маме сдать в полной сохранности — резюмировала тётя окончив медосмотр. Мы договорились, что маме ничего не расскажем.

Тётя осталась, очень довольна походом. А бабушка приглашала нас приходить снова на поляну.

— Мы тут каждые выходные — говорила она нам. А тётя назвала пляж Тенистым. Уж очень он ей понравился.

А потом папа, примчавшись со своей недельной вахты, где взял отгул, повёз нас на море.

Денис Донгар