Мальчик знакомится с медсестрой в душе

Часть 1

Потом наступили календарные выходные и на пляж приехала куча отдыхающих. В те времена были очень популярны поездки выходного дня от предприятий. Естественно, что на два дня мама мне и думать запретила о голом купании.

Заехали также отдыхающие в пансионат. Но не так много и сплошь пожилые люди. Как объяснила новая мамина знакомая, медсестра, первый заезд отдают, в основном пенсионерам и ветеранам труда. На пляже их стало значительно больше и мама, запрещала мне оголяться, когда на пляже было много людей. Когда мы ходили на пляж с тётей, я, её, уговаривал и мы уходили дальше, за грибки. Пансионат стоял особняком, вдали от населённых пунктов и людей, вне пляжа практически не было. Мы устраивались, на камнях и я спокойно проводил время голышом. Иногда и тётя обнажалась, но только для загара. Купаться голой, она не решалась. Когда она загорала полностью раздетой, на мне висела почётная миссия по охране королевы и я, строго, исполнял роль наблюдателя. А вот мама не желала ходить далеко, поэтому, мне, приходилось натягивать плавки. Но и здесь, если не было много людей, я умудрялся искупаться и позагорать голышом. Я ложился на коврик и мама или тётя, накрывали меня полотенцем, а когда чужие глаза удалялись, раскрывали меня. Но надо сказать, таких глаз было мало. Вокруг нас загорали и купались в основном пожилые люди, а они относились ко мне благосклонно и даже хвалили, за голый загар. При них я даже спокойно голышом в море ходил. Но мама всё равно перестраховывалась. Ещё надо добавить, что в детстве я был небольшого роста и выглядел, как мне говорили тогда, года на два младше. Расти начал потом. Так, что принимали меня, за 10-11 летнего пацана.

Иногда подсаживалась позагорать медсестра. Она была младше мамы, но старше тёти и с крепко сбитой, плотной фигурой. Общительная весёлая, она не жила в пансионате, а ездила автобусом домой. Я сразу её сторонился, но мама посоветовала не стесняться тётю медсестру, как и любого врача. После этого я спокойно загорал при медсестре голышом, даже дружка не прикрывал. А медсестра, похоже, даже не заметила этого, что позволило маме сказать об излишней стеснительности, как не уместной в некоторых случаях. Она имела ввиду моё общение с медсестрой.

Как-то тётя, с утра, уехала на телеграф, куда-то позвонить, по межгороду. А тут дождь пошёл. И после обеда, хоть и вышло солнце, мама, на пляж идти не желала. И я напросился пойти самому. Она нехотя, согласилась.

На пляже почти никого не было, что позволило мне спокойно искупаться и позагорать голышом. Когда солнце стала припекать, начал и народ подходить к морю. Почти все были знакомые и здоровались со мной.

Я расположился возле нашего «Замка», а так начали называть территорию, где был наш замок, который был разрушен штормом. Здесь и табличка появилась: Детский пляж «Песочный Замок». Это художница постаралась. Надо сказать, что место стало приметным, хотя и отдалённым, от основного пляжа, на маленькой, врезающейся в море, косе. Сейчас, на нём начали собираться детишки с мамами, но их ещё было немного. Я решил ещё раз искупаться и так же, голышом отправился в воду. Возле руин молоденькая мама весело крикнула мне:

— Привет. Мастер.

Так меня ещё не называли. В море три мамы, постарше первой, тоже расхвалили меня. Только я не понял, за Замок или за голый вид. Когда выходил, заметил, что мам и бабушек добавилось. Это всё были знакомые лица и я чувствовал себя вполне уверенно. Я походил по берегу. Поискал камушки в песке и ракушках. Основательно покопался и порядочно измазался песком. Даже лоб оказался в нём.

Две бабушки подозвали меня и поблагодарили за Замок. Их внучата, теперь, домики рисуют и только голыми купаются — как мальчик с замка, говорят. Ещё одна из них сказала, что она всегда любуется мной, голеньким и надеется, что я не один ещё раз порадую её. У меня такой красивый загар, она не сдерживала себя в красноречии и если всегда буду голышом купаться и загорать, то никакие мужские болячки не прилипнут. И вообще, что бы ни на кого не обращал внимания, мол, делаю всё правильно. При этом она потянулась ко мне и стала с ног и попы снимать песок. Я не отступил, а наоборот даже приблизился к ней.

— А то, что голышом ходишь, это скорее достоинство, чем недостаток — добавила вторая и тоже принялась обтряхивать меня, проводя ладонью возле самого дружка, от чего, тот пришёл в небольшое движение. Но я сделал вид, что не заметил, а они, не заметно так, заулыбались, поглядывая то на членик. Ещё бабушки приглашали на свой коврик и что могу и загорать, и купаться рядом с ними и если кто против моего голого вида будет, они в обиду не дадут. Мне понравился их настрой и это, даже приободрило меня.

Тут же я увидел девушку, юную воспитательницу. Она была в зелёной рубашке и такой же коротенькой юбочке. Такие в лагерях, у пионервожатых, были, только подлиннее. Я извинился перед бабушками и направился к ней.

— Ой. Привет — сказала Лора, увидев меня и поцеловав в щёку.

— А я хотела тебя встретить, но не думала, что здесь — продолжила она.

Я опустил глаза, намекая на то, что типа удобно тебе со мной в таком виде. Мой дружок, после бабушек, принял строго горизонтальное положение, но мне, почему-то, совсем не хотелось прикрываться. Она сразу поняла о чём я и махнув рукой, только и сказала:

— А пустое. Брось ты. Я уже успела привыкнуть к тебе, такому и другого видеть не хочу. А бабульки небось, хвалили тебя? Ещё бы. Выглядишь, супер.

Она взяла меня за плечи, посмотрела с головы до ног и задержав пристальный взгляд на дружке, который продолжал топорщиться, продолжила:

— Мальчик, как мальчик. Видно, что не девочка. Вот только краник весь в песке.

Эти слова рассмешили меня. А Лора посмотрела на бабушек. Те сидели спиной к нам и пальцами начала сбивать песок с дружка. Мелкие осколки ракушек прилипли к коже и Лора начала снимать их ногтями. Прутик смещался то в одну то другую сторону и она, другой рукой придерживала его и уверенно продолжила очищать от ракушняка. Когда последняя крупинка упала в песок, Лора погладила несколько раз дружка и сверху, и снизу. Потом заметила песчинки на яичках, присела и принялась снимать и их. Напоследок, она как бы поправила прутик и отстранила руку. Потом встала, отошла на полшага, внимательно посмотрела на дружка и двумя руками притронулась к яичкам, как бы приподымая и устанавливая на место. Надо сказать, что от таких Лориных манипуляций прутик, который до этого просто топорщился, теперь принял строго вертикальную позу и стал длиннее. Но кроме нас двоих, этого никто не видел. Наконец Лора окончила «укладку», которая выразилась в поглаживании прутика, и глядя мне в глаза, сказала, просто:

— Знаешь когда торчащий писюн лучше, чем упавший?

Я дёрнул вверх подбородком, типа: «Когда?»

— Когда с него песок и скол ракушняка оббираещь.

Она так пристально и серьёзно смотрела на меня, что через секунду мы одновременно прыснули смехом. Случившееся позабавило нас.

— Давай присядем. А то твой целеустремлённый приятель начнёт привлекать внимание. Вон видишь от пансионата мамочки подтягиваются. Да и бабушки могут обернуться.

Мы присели на песок.

— Ты только здесь купаешься или ещё где? — всё ещё улыбаясь, спросила Лора.

— И здесь и на камнях — ответил я. Лора снова посмотрела на дружка, потом на приближающихся мамочек. Прутик всё ещё смотрел вверх и Лора потрогала его пальцами, проверяя на твёрдость. Видно было, что эта игра и моя податливость понравились ей.

— Может как ни будь и позагораем вместе, голыми. Только ты, предварительно, в песочке побольше вываляйся, особенно писюном. Собирать с него песчинки, одно удовольствие — Лора не унималась в своих остротах. Я сказал, что кому, кому, а ей, в этом отношении, я, всегда готов помочь. Лора кивнула в знак согласия, а её ладошка начала гладить прутик и теребить яички.

— Но сейчас о другом. Давай попробуем, что ни будь ещё сообразить? Ну типа Песчаного замка — предложила она, зажимая кулачок, на моём прутике и добавила:

— Я же теперь работник пансионата по детскому воспитанию. Вот и форму выдали. Осталось, правда, санкнижку только получить. Уже выписывают. А пока директриса послала, с территорией ознакомиться.

— Как ты умудрилась? — спросил я, забыв как её директриса приглашала.

— А по школьному набору оформили. Временно. На лето — произнесла Лора и убрала руку с моего дружка. И вовремя. Её узнали детишки, как раз подошедшие с молодыми мамками и не обращая на меня никакого внимания, начали тащить к себе. Мамочки, одобрительно, помахали мне руками. Я тоже ответил. Мой дружок быстро опустился, а в таком виде я никого не стеснялся. Помахала мне рукой и Лора, показывая, что занята. Она, заигрывая, наклонилась к малявкам, показав при этом белые трусики. Я подсказал ей об этом упущении, но она вполне логично и убедительно объяснила:

— Я специально самую короткую юбку выбрала. Детишки ведь и в воспитательнице стремятся объект для игр видеть. Так я ближе к ним. А то, что трусы видно, так ведь пляж, чего уж там. Ну до встречи — и снова помахала мне рукой.

— Рассуждает, как педагог со стажем — подумалось мне. А мамочки детишек пригласили и меня поучаствовать в воспитательном процессе, но я развёл руками, извините мол, как ни будь в другой раз.  Но Лоре, эта идея понравилась, да и мамочки проявили настойчивость и я согласился. Лора командовала, а я то бегал, с малыми, то приседал и прыгал, с ними. Потом водил купаться малышню. Малявы весело плескались на радость маманькам, которые загорали рядом, на ковриках. Мне, даже, показалось, что они, больше ко мне тянутся, чем к Лоре.

Наконец, меня отпустили, с условием, что буду приходить к ним, играть с детишками или просто так, купаться и загорать с ними. Хотели завалить меня печеньем и конфетами, но я вежливо отказался и пошёл на своё место. Лёг на песок и начал наслаждаться солнцем, одновременно рассматривая морскую даль на фоне которой мелькали трусы юной воспитательницы, заводившей с детьми какие-то, новые, игры.

Рядом расположилась бабушка, которая хвалила меня накануне. Она снова много говорила о пользе голого отдыха, мы даже в море с ней сходили, когда я начал перегреваться. Там она рассказывала, как учили плавать их, в лагере, на море, даже посетовала на то, что я уже умею плавать, а то она бы, обязательно научила. На обратном пути, две мамки, с чадами на руках, похвалили бабушку, за хорошего внука. Потом я слушал продолжение её интересного рассказа о пионерских лагерях времён её детства, когда купались и загорали только голышом. Бабушка так увлеклась ностальгией, что стащила верх купальника, поставив груди под Солнце. Я же спокойно лежал рядом с ней на спине, опёршись на локти. А бабушка начала расхваливать мой загар:

— Как ровненько загорел ты. И ноги, и писюнчик, и живот, всё слилось в один цвет. Молодец. Ты не уходи пока. Позволь и мне немного потемнеть. А то одной не удобно.

И бабушка, не вставая, стянула купальник, через ноги и положила его рядом. Потом, также, как и я, прилегла, опёршись на локти. Она посмотрела на свой лобок, усеянный не густыми, с проседью, волосами и раздвинув, не сильно, ноги, сказала:

— Ну пусть подгорает — и начала продолжение своих интересных рассказов. Она часто переворачивалась то на живот, то на бок, то снова на спину. Так продолжалось довольно долго. Я успел ещё раз искупаться, правда уже без бабульки.

— У меня внучка  просто куколка — сообщила мне она, когда я увалился обсыхать.

— Приеду, заберу её к себе, на дачу — заявила мне бабушка и добавила:

— Вон ты, красавчик какой. Хочу, что бы и внуча такой загорелой и здоровенькой была.

Ещё, она, попросила меня сделать ей массаж поясницы и я, долго мял ей,  из спины и ещё левую ягодицу, где, как она сказала, простреливвает седалищный нерв.

Я вспомнил о моложавой бабушке с внуками, с Тенистого пляжа, рассказал о ней, но время шло к обеду и я, набросив шорты и извинившись перед бабушкой, которая решила ещё немного подзагореть, побрёл в номер, забыв ополоснуться.

В номере, мама увидев, как с меня падают песчинки, ужаснулась.

— Немедленно в душ. И хорошо вымойся. Ты меня понял. Проверю — последовало указание.

Я побрёл в душ. Но, не тут то было. Оба отделения были на замке. Идти назад, я не решился. А опять бежать на море не хотелось. Пришлось идти в моечную для персонала. Она был меньше, но зато удобней. Отдельно была раздевалка и отдельно моечная.

Зашёл. Разделся. Открыл душ. Стал под него, намочился и выключил. Начал мылиться, выполняя мамину установку.

Вдруг в дверь кто-то вошёл. Потоптался у двери. Послышался щелчок задвижки. Кто-то пошёл в раздевалку. Я, конечно, испугался, но сразу взял себя в руки. Подумал, тот кто вошёл, пока разденется, приготовится, а я обмоюсь и быстро выскочу. Открыл воду и стал под струю. Когда смыл пену и открыл глаза, оторопел. Предо мной стояла медсестра, во всей красе.

— Ага … Ну привет Ихтиандр. А я думаю кто тут шумит?

— Я это. Сейчас выскочу. Там просто не работает — лепетал я, а глаза сами скользили по её телу, упругой груди, аккуратному чёрному треугольнику внизу живота.

— Ну и куда побежишь? — спросила она и кивнула на моего дружка. Я опустил голову и увидел, что дружок гордо вскинул головку и стал как маленькая стрела. Я резко прикрыл бойца ладошками и замер, не зная, что дальше делать.

— Сейчас помогу — сказала медсестра и зашагала в сторону раздевалки. У неё оказалась удивительно красивая попа и упругие бёдра. Медсестра, не теряясь из вида, начала рыться в своей сумке, наклоняясь и показывая чёрные волосы между ног. Через полминуты сказала:

— Вот. Есть ещё. Сейчас эту, на данный момент ненужность мы уберём.

Я думал, что она оденется, но «тётя доктор» развернулась ко мне лицом и держа в одной руке какой-то флакончик, а в другой тампон, решительно направилась в мою сторону. Снова начали мелькать чёрный треугольник и упругая грудь.

— Убирай руки с пениса — приказала. Я стоял, не поддавался.

Она присела и стала ближе ко мне.

— Смотри. Это ментоловые капли. Они безвредны. Но позволят убрать эрекцию. Что бы тебе было понятней — стоячок.

И продолжила:

— Или ты хочешь идти с таким солдатом, даже под шортами. Засмеют.

У неё был добрый взгляд, особенный такой. Я вспомнил наставление мамы. не стесняться медсестры и убрал руки, но стоячок, как мне показалось, только усилился.

Медсестра пару секунд рассматривала дружка. Потом отвела его за головку в сторону и посмотрела сбоку, потрогала яички, вокруг них, промежность. Откатила головку, повернула её в разные стороны и взяв одной рукой, пальцами прутик возле яичек, другой не больно сдавила её пальцами сверху и снизу. Дырочка стала из узкой круглой. Медсестра, прищурив глаза, всматривалась в неё каких-то несколько секунд и сказала:

— Всё в порядке. Писюнчик чувствует себя великолепно. Ух, какой стоячок.

И вернув назад, на головку, шкурку и погладив прутик, она отпустила дружка. И только после этого открыла бутылочку. Я различил не очень приятный, но сильный запах, который присутствует в конфетах.

Она смочила тампон и провела несколько раз по прутику, не касаясь головки. Пошёл приятный холодок и дружок начал уменьшаться, и вскоре принял обыкновенный вид.

— Ну вот. Теперь ты можешь не стесняться, как на пляже — при этом потрогав упавший прутик. И продолжила дальше:

— Постой немного. А пока стоишь, потри-ка ты, тётеньке спину. И не дожидаясь ответа, стала под душ. Потом взяла мочалку, намылила её и вручила мне.

Она была выше и мамы и моей тёти и сразу это поняла:

— Давай, я присяду. Тебе удобней будет.

Когда села, я намылил ей шею, лопатки, плечи, руки сзади и наклонился тереть низ спины.

— Подожди, встану.

Я начал тереть поясницу, опускаясь на ягодицы.

— Три, три посильней и посмелей.

Я основательно намылил попу и ноги ниже её и хотел начать мыть бока, но она повернулась и взяв у меня мочалку, начала мылить грудь, живот и чёрный треугольник. Мочалка мелькала у меня перед глазами, а я стоял как завороженный.

— Ты молодец. У тебя крепкая рука и ты не закомплексованный.

Она, немного, раздвинула ноги и запустила туда мочалку:

— Ну спасибо — и я понял, что пора идти. Залез под душ. Ещё раз ополоснулся, быстро вытерся и, одевшись, выскользнул из душевой. После моего, до свидания, она, по особому, прищурила глаза, улыбнулась и кивнула в знак согласия.

В комнате, мама глянула на мои руки, под мышками. Попробовала мокрую голову. Дружка, хоть и обещала, не трогала.

Денис Донгар