Мрачная история

Как-то пришлось мне устроиться ночным дежурным в один из моргов. Работа не пыльная, сутки через трое, клиентура покладистая, без особых претензий. Поначалу, конечно, было страшно и противно. Потом ничего, привык. Однажды заступаю на дежурство. К вечеру появился Митрич. Он в морге этом лет, наверное, двадцать проработал. Приходит и говорит:
- Ты сегодня на ночь в дежурке закройся и не выходи, чтобы там ни случилось. Ночь сегодня плохая. Первая ночь полнолуния, всякое может быть.
Тут меня, естественно, прорвало. Какими только эпитетами я Митрича ни наградил. Обидно мне показалось, что мало образованный сторож, меня, человека с высшим образованием, пугать задумал.
Митрич молча выслушал и говорит:
- Как знаешь, я тебя предупредил, - развернулся и пошёл.
К концу рабочего дня об этом инциденте я, наверное, и не вспомнил бы, только насторожила меня одна деталь: Митрич был трезвым и говорил вполне серьёзно. После работы старший прозектор задержался со мной поговорить на философские темы, сидим в дежурке, спорим, а мне деталь эта – Митрич трезвый и спокойный – покоя не даёт. Поздно вечером мой собеседник ушёл. Я запер за ним дверь и остался один. Проверил морозильную установку, посмотрел, всё ли в порядке в прозекторских, потушил свет и вернулся к себе в дежурку. Там так: входная дверь, рядом дежурка и длинный Т-образный коридор, в конце которого расположены двери, ведущие в трупохранилище, прозекторские и другие помещения. Всю ночь в коридоре горит несколько ламп. В дежурке тоже свет гореть должен, но сторожа, если спать ложатся, всегда его выключают. Двери, кроме выходной, нигде не закрываются, просто плотно прикрыты. В дежурке на двери задвижка, но всегда дверь оставляли настежь открытой.
Так же было и в ту ночь. На улице тихо: ни ветра, ни шума машин. На небе низкая луна. Читаю Гримельсгаузена, но нет-нет да и прислушиваюсь к тишине. В полночь в сон потянуло. Решил прилечь. И тут слышу, как в коридоре скрипнула дверь. Осторожно, почти не слышно, но скрипнула. Выглянул из дежурки, в коридоре свет тусклый, рассеянный, там, где двери, темно, ничего не видно. Как-то не по себе стало. Однако думаю, пойду, погляжу, почему дверь открылась. Пошёл, а чтобы уверенности себе придать, ступаю твёрдо, шаги отдаются глухим эхом. И тут замечаю, нет, даже скорее чувствую – впереди, в темноте, какое-то едва уловимое движение. Отчётливо вспоминаю: «Закройся и не выходи, что бы не случилось!» Медленно отступаю в дежурку, захлопываю дверь и щёлкаю задвижкой. По коридору шорох быстрых шагов, обрывающихся у самой двери. Потом снаружи дверь сильно тянут за ручку. Она поддаётся на несколько миллиметров, дальше не пускает задвижка. В щели мелькает неясный тёмный силуэт, и в дежурку просачивается явственный сладковатый запах трупа. В следующее мгновение я с дикой силой вцепляюсь в дверную ручку. А из коридора что-то безумно жуткое пытается проникнуть ко мне. Царапает дверь, дёргает ручку, шарит по косякам и стенам, и всё это происходит при полном молчании. Не слышно даже тяжёлого дыхания. Только тянет из-за двери запахом формалина и холодом. Вместе с рассветом в коридоре наступает гробовая тишина. Никто больше не царапает, не рвётся в дверь. Но я ещё долгое время не могу выпустить ручку: так и стою, вцепившись в неё побелевшими от напряжения пальцами. Настойчивый звонок возвращает меня к действительности и заставляет распахнуть дверь. Коридор обычен и пуст: оттого кажется, что всё происходящее ночью было диким, кошмарным сном. Замок, как всегда, заедает, и я долго не могу его открыть. Наконец, мне это удаётся. На крыльце весело скатился сменщик. - Ну, ты здоров спать! Битый час звоню! – изумляется он. Я невнятно мычу о том, что здорово перебрал спирта, ничего не слышал и что вообще меня лучше сегодня не трогать. Рабочий день в самом разгаре, а я никак не могу заставить себя уйти домой. Нервно курю на крыльце служебного входа и отчаянно пытаюсь понять, что было ночью – реальность или сон.
Рядом курит старший прозектор, о чём-то меня спрашивает, я ему что-то отвечаю, а у самого в голове только одна мысль: «Это был сон, этого не может быть!».
Тут на крыльцо выходит практикант:
- Андрей Андреевич, странный случай. Готовлю на вскрытие труп утопленника, ну того, что привезли позавчера, а у него под ногтями полно белой краски.
- Что же тут странного? – лениво спрашивает старший прозектор. - Краска засохшая, старая, но надломы и срывы ногтей на руках трупа, по-моему мнению, посмертные, свежие.
Они уходят, а я подхожу к двери в дежурку. На высоте человеческого роста, на гладкой белой поверхности отчётливо проступают полукруглые царапины и неровные сколы…

Катя Бужинская: «В личной жизни у меня тяжелый период»

ТИТАНИК

Эта история была недавно у меня на работе

Машины убийцы

Шалость в бане

О ЧЕРНОЙ МАГИИ В НАУКЕ

История хиромантии

Обзор игры Dead Space 3

СУДЬБА В ТУМАНЕ

Египетские мальчики

Комментарии