Димка - Partner

Хочу рассказать вам реальную, невымышленную историю, которая
случилась со мной в ночь с 23 февраля на 24-е. Почему рассказ попал в категорию
"Подростки" помимо основной? Потому что я все-таки ощущаю в себе еще и подростка,
хотя смотрю на мир взрослыми глазами. Да и выгляжу также. И хочу им быть...

Изначально я, как и все, был натуралом. Однажды влюбился в
одноклассницу и не спал ночи 2. Она, конечно, вежливо отказала (как и впоследствии
некоторые другие). Но жизнь сложилась так, что примерно в 12 лет (примерно после
этого) мне стали нравиться мальчики. Я ничего не мог с собой поделать. Мне был в
первую очередь нужен друг – человек в первую очередь для отношений и дружбы,
ну а также для "этого". Я долго искал такого человека, но никак не мог найти. В
моем окружении было мало понимающих людей. Время шло, а я все так и не мог найти
свою вторую половину. Я легко иду на контакт, я общительный, но так ничего и не
получалось. Шли годы, мне стало 18 (и сейчас столько же), но смотрелся я немного
моложе. Фигура у меня спортивная немного, рост средний. Я уже отчаялся искать себе
друга из своего окружения, поэтому забрел как-то в сети на сайт знакомств. Я
пересмотрел там много анкет, но хорошего нашел мало. Парни, которые уже похожи на
взрослых мужиков, меня не привлекали. Я хотел найти мальчика, который был бы
младше меня ну или как я, чтобы у него было детское лицо и нежная кожа... Таких
один-два было, но им не подошел я. Я не педофил. Просто мне нравятся мальчики
немного моложе меня.

Но в один прекрасный день я опять полез на этот сайт и
наткнулся там на анкету одного симпатичного паренька. Адресок его анкеты мне
подкинул один сетевой знакомый (за что ему огромное спасибо :). Фотки на его
(этого паренька) страничке были не совсем хорошего качества, так что точно
разобрать лицо было сложно. Мы стали переписываться. Он изъявил желание общаться.
Тем более, что на моей анкете фотки были. В ходе общения выяснилось, что я ему
понравился. Причем, очень. Звали его Дима. Мне вообще нравится это имя. События
стали развиваться быстрее. У меня появилась надежда, что он и будет той второй
половиной, которую я так долго искал. В ходе общения мы перешли на асю, а потом и
перезваниваться начали. Когда я первый раз ему позвонил, меня поразило, до чего же
приятен у него был голос. Голос был не грубый, нежный, но и не как у геев. Меня
это стало возбуждать...

В общем, мы решили встретиться и провести вместе ночь. Для
меня, ровно как и для него, это было большое событие. Он прислал мне свои фотки,
но на них он выглядел как-то не совсем симпатично. Но внутренний голос подсказывал
мне, что в реале он должен быть гораздо красивее. В день встречи я немного
волновался, да, впрочем, как и он. И вот, назначено время, место. Решили
встретиться на Площади Революции. Место встречи изменить нельзя. :)

Когда я приехал на место, на меня нахлынул целый поток мыслей.
Даже и не представляю себе, что и как будет. А вдруг он совсем мне не понравится?
И тут... идет он. А какой симпатичный!!! Я был очень удивлен – на фотках он
был совсем не такой! Я был от него в восторге. Передо мной стоит симпатичный
мальчишка с лучезарной улыбкой, который приехал ко мне на ночь, который сам
испытывает ко мне схожие чувства (ну по его словам). Да, внутренний голос не
обманывал.

Спортивная фигура, красивое лицо с еще по-детски нежной кожей.
Примерно мой рост. Как раз то, что я искал. Когда он снял шапку, понравился мне
еще больше – стрижка Димке очень шла – полубокс. Как раз моя любимая. Я
был на седьмом небе от счастья. Впереди – целая ночь с ним. В общем, п..дец
(другое слово вряд ли подойдет).

Мы доехали до дома. Зашли в магазин, так как жрать было
практически нечего. И вот мы пришли. Я думал поцеловать его в лифте, но не стал
торопить события. Мы пришли домой

в предвкушении чего-либо "такого". Выпив немного сока и винца, так сказать, за
встречу, мы переместились в комнату. Комната в моей хате получилась очень уютная.
Обстановка располагала расслаблению. Мы сели на диван, положили друг другу руки на
плечи, стали болтать о чем-то...

И вот тут началось. Я положил ему голову на плечо, а моя рука
с плеча поднялась к голове, потеребила его красивые блестящие волосы и пошла вниз.
Лицо, шея, грудь, живот... Еще ниже... Там я наткнулся на твердый бугорок. Я
возбудился не на шутку. Я стал нежно поглаживать этот бугорок, приводя Димку в
восторг. Мы не стали торопить события. Все сразу получить – не совсем
интересно. Куда торопиться? У нас еще вся ночь впереди ведь. Я сел на диван
поудобнее, а он лег мне своей спиной на грудь. Надеюсь, многие знают, насколько
приятна и удобна эта поза. Мои руки гладили его по всему телу – грудь, живот,
бедра, голова. Димка полностью расслабился и возбудился. На лице была блаженная
улыбка, от кайфа он закрыл глаза...

Я был просто на седьмом небе от счастья! У меня на коленях в
моих нежных объятиях лежит мальчик необычайной красоты, который питает ко мне
схожие чувства. От такой нежности на глазах наворачивались слезы... Слезы радости.
Я о таком мечтал вот уже несколько лет подряд! Не знаю, что он будет думать обо
мне, когда прочитает эти строки. Я пишу все как есть.

Я снял футболку. Потом он вытянул руки, и я снял футболку и с
него. Его теплая спина соприкоснулась с моей грудью. Да, я нашел то, что искал.
Моя ладонь осторожно залезла к нему в джинсы легла на его член. Под тонким слоем
ткани трусов я почувствовал, какой он горячий и твердый. Осторожно обхватив его
пальцами, я провел по всей его длине. Димка немного вздрогнул от удовольствия, но
я обнимал его довольно крепко, и его рывок так и погас в моих руках. Димка
повернул голову ко мне, нашел своими губами мои, и мы застыли в долгом поцелуе.
Для меня это был первый раз в жизни, когда я целовал кого-то взасос, да притом
мальчишку, который мне по-настоящему нравится! Джинсы и прочая одежда на теле была
лишней, и мы быстро от нее избавились. Потом мы легли на диване в полный рост,
крепко обняли друг друга и опять стали целоваться. Так приятно всем телом ощущать
его тепло... По телу разлилась приятная истома, а душа рвалась куда-то вверх.

Полежав так немного, мы пошли в душ. Когда мы встали под
теплую воду, у меня пропали всякие намеки на сон. Сложно описать словами, как
приятно находиться в объятиях любимого человека, да еще и в душе, когда по телу
приятно стекает теплая вода. Это просто удивительно. Он обнял меня и стал целовать
опять. Наши языки терлись друг об друга, проникали глубоко друг другу в рот. У
меня от кайфа аж челюсть свело пару раз.

Намывшись там, мы вытерлись и вышли. В комнате было прохладно
(да еще и мы из теплого душа), поэтому первым желанием было поскорее лечь и
укрыться одеялом. Поскольку диван, который стоит в комнате очень скрипучий
(особенно, когда я вечерами дрочил на нем), я обычно ложился спать на полу.
Лежанка была полной готовности, да и куда удобнее узкого дивана. Мы легли,
накрылись одеялом и обняли друг друга. Губы опять сомкнулись и мы растворились в
поцелуе. Стало так хорошо и свободно. Я полностью расслабился. Никогда бы не
подумал, что мальчишки могут быть такими ласковыми.

Я лег на спину, а Димка стал целовать мне подбородок, шейку,
грудь, живот, пошел ниже. Волна возбуждения прокатилась по мне, причем не одна.
Член стоял колом.

- Если хочешь, я могу и его поласкать, - прошептал Дима.

- Лучше попозже, - с трудом сказал я. – Куда спешить?..

Мне было трудно говорить. Хотелось лежать так целую вечность и
ни о чем не думать. А ведь проблем в реальной жизни у меня и так хватает И тут я вдруг почувствовал, как мой собственный член - помимо моей воли - стал
стремительно увеличиваться, наливаясь упругой горячей твердостью...

- Серьезно... а ты что - не хочешь? - в голосе Димки
послышалось легкое удивление.

- Кто? Я?

- Ну, не я же... - Димка, лежа на мне, шевельнулся.

В шалаше было жарко, темно... Кричали лягушки...

Я лежал под парнем, своим ровесником, у меня был стояк, я
чувствовал, как сладким ознобом наполняется мое тело - вопреки всем моим
представлениям об этом... и - совершенно не знал, что мне следует делать дальше. С
первого дня нашего знакомства, на протяжении двух недель, Димка ни единым словом
не дал повода что-то такое заподозрить, и вдруг... кто он? пидарас? Слово
"пидарас" у меня ассоциировалось с чем-то большим и волосатым...

Почему "пидарасы" должны быть волосатыми, я не знал...
Очевидно, волосатыми в моем представлении они были по той же самой причине, по
какой я считал одно время, что если заниматься онанизмом, то на ладони от такого
занятия обязательно будут бородавки...

- А если кто-то увидит? - спросил я.

- Кто здесь увидит? Давай...

- Подожди...

Лежа под Димкой, я лихорадочно думал, как мне следует
поступить... Согласиться?.. попробовать?.. или - оттолкнуть сейчас Димку,
вырваться, выскочить из шалаша?.. это сделать еще не поздно... а в шалаше - темно,
уютно... и у меня стояк... и вообще... я поймал себя на мысли, что мне хочется...
да, мне хочется попробовать то, что предложил Димка...

- Ты что - не хочешь? - тихо засмеялся Димка, обжигая меня
горячим дыханием. - Никого ведь нет... чего ты боишься? Я сейчас лягу, как нужно,
а ты... в очко меня... понял? Давай, раздевайся!

Он первым стянул с себя джинсы и плавки. В темноте смутно
забелела его голая попа... Я медлил... Ну, засмеюсь я сейчас... выскочу, обзову
его "пидарасом"... или скажу ему с чувством неоспоримого превосходства... "Я,
Дима, этим не занимаюсь, я не пидор..." - ну, допустим, скажу ему так... и что?
Что я от этого выиграю? Докажу себе - ему? - что... что я докажу? - что я, в
отличие от него, нормальный пацан?..

- Ну, ты чего...

- Сейчас...

В конце концов, не он же мне будет засовывать, а я ему...
Сердце колотилось... меня жгло любопытство, мне было страшно и стыдно, будто Димка
предложил мне что-то заведомо непристойное, и вместе с тем все сильней и сильней
мне хотелось испробовать, испытать то, к чему он меня так откровенно
подталкивал...

- Сейчас, - передразнил меня Димка... и вдруг, резко
наклонившись надо мной, безошибочно припал своим ртом к моим губам, разжал их
кончиком языка и, вобрав в свои, больно - и сладко! - засосал меня в губы... и в
ту же секунду я почувствовал, как рука его, скользнув по моему телу, через брюки
сжала мой напряженный, колом торчащий член.

- Разве так можно? - ошалело прошептал я, с трудом переводя
дыхание.

- А почему нельзя? Давай... снимай штаны... - отозвался Димка,
и тут же, не дожидаясь, сам расстегнул зипер на моих джинсах. Его рука коснулась
моего члена...

Все, я уже не раздумывал! То внешнее, что было привнесено в
мое сознание, вдруг испарилось, в один миг исчезло - и, подчиняясь непреодолимому
желанию, сладостной волной прокатившемуся по всему моему телу, я быстро стянул с
себя джинсы и плавки... напряженно вытянувшийся мой член уперся Димке в ногу, а
Димкин член - мне в живот, я прижал Димку к себе, наши голые тела вдавились одно в
другое, Димкины

ноги оказались между моими ногами, руки наши переплелись, горячие и нахальные
Димкины губы ненасытной присоской впились в мои, язык его уверенно проскользнул
мне в рот, а мой язык очутился во рту у Димки... - и почувствовав, как сладчайшее
наслаждение ознобом охватило все мое тело, я изо всей силы прижал Димку к себе,
тоже начал его тискать, сосать и лапать, с каждой секундой все больше и больше
испытывая от всего этого жаркое, ни с чем не сравнимое чувство сладостного озноба,
так что казалось, что каждую клеточку моего мальчишечьего тела начинают покалывать
невидимые иголки...

- На, намазывай, - разжав свои объятия, Димка сунул мне в руки
круглую плоскую баночку.

- Что это? - не понял я.

- Вазелин. Мажь...

- Как? Весь хуй?

- Ты что - дурак? - Димка тихо засмеялся.

- Почему дурак?

- Потому... дай сюда, я сам смажу, - он взял у меня баночку. -
Видно, очко у той девки было железное...

- У какой девки?

- Какую ты в жопу ебал... на сухую ебал ее, что ли? - Димка
опять засмеялся.

Я промолчал. А что я мог сказать? Димка зачерпнул из баночки
пальцем немного вазелина и, оттянув на моем члене крайнюю плоть, обильно размазал
вазелин по головке. Потом, сунув руку себе между ног, прошептал, поясняя...

- Норку тоже смазать надо...

В шалаше запахло вазелином. Димка вытер палец о край
покрывала, которое мы принесли с собой, и тут я совсем некстати подумал, что мы с
Димкой, наверное, как "пидарасы"... ну, и пусть! плевать! - отмахнулся я от этой
мысли. Димка лег на спину, поднял вверх полусогнутые в коленях ноги и, когда я,
стоя на коленях, пристроился к его заду, положил ноги мне на плечи, а руками
сильнее раздвинул свои ягодицы.

- Всовывай! - тихо скомандовал он.

Для удобства я немного присел и, держа член у основания, ткнул
им Димке между ног.

- Выше... выше немного... - донесся до меня Димкин шепот, и,
повинуясь этому шепоту, я послушно направил член вверх. - Еще чуть выше... - снова
прошептал Димка. Член скользнул между его ягодицами и открытой головкой уперся в
очко, словно в маленькую воронку. - Вот так, нормально... давай, засовывай...
только не сразу, понемногу...

Я надавил... и - стал медленно вводить свой член в
расширяющееся под его напором заднепроходное отверстие... Вот оно, запретное и
всем доступное, сладкое, но многими неиспытанное и неиспитое наслаждение!.. Димка
скрипнул зубами и закусил губу, тело его напряглось... а я почувствовал, как
головка, словно провалившись, вскользнула в Димкину норку вся, целиком... опираясь
на руки, нависнув над Димкой, я надавил еще, и член впритирочку заскользил дальше,
в горячее, плотно обжимающее отверстие...

- Еще... - выдохнул Димка прерывисто и тихо, - суй глубже...

И когда я засунул весь член полностью, по самые яйца, он
облегченно выдохнул...

- Все... теперь давай, жарь...

Но мне уже ничего не нужно было говорить - в шалаше было
темно, душно, и я, чувствуя своим членом горячую обволакивающую глубину покорно
лежащего подо мной Димкиного тела, с упоением начал ритмично двигать задом,
стараясь вогнать как можно глубже...

Утром, конечно, мы проспали - проснулись, когда солнце было
уже высоко в небе... Первым проснулся я. И только я приоткрыл глаза, как в то же
мгновение вспомнил, что между нами произошло... и как мы разговаривали о бабах -
как Димка расспрашивал меня, выясняя, сколько их у меня уже было, а я ему врал, отвечая, что три... и как он вдруг на меня
навалился, совсем неожиданно лег на меня, а я растерялся, не зная, как поступить,
что делать... и как он засосал меня в губы... и как, оба голые, оба с напряжено
торчащими членами, мы обнимались с ним, прижимаясь один к другому, лаская один
другого... и как я тоже сосал Димку в губы, лапал его, трогал его член... а потом
появился вазелин... Я невольно пощупал рукой свой член, словно не веря, что все
это было... Все это было со мной... со мной... со мной... кто теперь я?
"Пидарас"?..

Приподнявшись, я посмотрел на Димку. Он безмятежно и крепко
спал, тихо посапывая во сне... и я, пользуясь тем, что он спит, стал жадно
рассматривать его - уже совсем другими глазами, продолжая лихорадочно прокручивать
в голове то, что было дальше... то, что было потом, казалось фантастикой...
Димкина норка эластично обжимала мой член, я скользил им, нависая над Димкой, и
это не шло ни в какое сравнение с суходрочкой - я ебал по-настоящему, и то, что
это была не девчонка, а парень, не имело в тот момент ровным счетом никакого
значения... а потом стало так приятно, так невыносимо приятно... неужели это все
было на самом деле - здесь? вчера? со мной?..

Я рассматривал спящего Димку со смешенным чувством любопытства
и еще чего-то такого, чему я не мог найти определения... губы, которые я целовал
вчера, чуть заметно, неуловимо почти, смешно шевелились... Димка - "пидарас"... я
его выебал в жопу... и, глядя на него, я поймал себя на мысли, что мне хочется
прикоснуться к нему, прижаться, ощутить на лице своем его дыхание, - я
почувствовал, как член мой в плавках наливается горячим напряжением... да, это был
кайф! И Димкины руки, и его губы, и его шепот, и все его тело, послушное и
горячее, и его норка, туго обтягивающая, - все... все доставило мне вчера ни с чем
не сравнимое удовольствие!.. Я его выебал, он "пидарас"... а я? кто я?.. Димка
тоже хотел мне вставить, но у него ничего не вышло... очко мое не разжималось, мне
было больно... и, кроме того, кончив, я впал в какую-то апатию - мне уже ничего не
хотелось, я словно выдохся... и Димка, предприняв несколько попыток вставить свой
хуй в мое смазанное вазелином очко, но так и не добившись желаемого, сам себе
сдрочил кулаком, - лежа рядом, слыша, как он сопит в темноте, я думал, что все
это, наверное, нехорошо...

Член мой стоял... глядя на спящего Димку, я совершенно
неожиданно поймал себя на мысли, что, думая о вчерашнем - о том, что между нами
произошло, я вновь начинаю ощущать все возрастающее желание... Волосы у Димки во
сне спутались, мочки ушей были розовые... как у девочки, - подумал я, чувствуя
прилив жаркой нежности... сейчас он проснется, и - как мы посмотрим в глаза друг
другу? В голове моей все смешалось... всевозрастающее желание, это внезапно
возникшая нежность, чувство неясной, смутной вины перед Димкой, что я не смог
доставить ему того удовольствия, какое доставил он мне, почти физически ощущаемое
воспоминание о вчерашнем удовольствии... и - чувство стыда, не дающая покоя мысль,
что все это запретно, ненормально, позорно... мы - "пидарасы"... "пидарасы",
"пидарасы" - стучала в моей голове все отравляющая мысль...

Димка пошевелился. Я торопливо откинулся в сторону,
стремительно выдернув руку из своих плавок. Нежность исчезла, и в голове
лихорадочно забились, запрыгали совсем другие мысли... вот он проснется сейчас...
он откроет глаза, и... что? как мне теперь вести себя с ним? кто мы теперь? как мы
теперь вообще посмотрим в глаза друг другу?..

Димка, заерзав, открыл глаза.

- А... ты проснулся уже, - он, посмотрев на меня, улыбнулся. -
Клев мы, конечно, с тобой проморгали?

- Да, - лаконично отозвался я.

- Ну, ничего... еще порыбачим...

Мы

помолчали. Было видно, что Димке тоже немного не по себе... или он уловил мое
напряжение и тоже замер, затаился, не зная, куда теперь все повернется?

- Пойдем искупаемся... - не то спросил, не то предложил мне
Димка и, не дожидаясь моего ответа, зевая и на меня не глядя, полез из шалаша. Я,
помешкав секунду, вылез за ним.

Солнце было уже высоко. Пахло травами. Стояла тишина, и все
вокруг полыхало зноем... Димка, по-мальчишески стройный, стоял у кромки воды в
голубых узеньких плавках, туго обтягивающих его зад... Я отвернулся...

Весь день прошел для меня под знаком осознания, осмысления
того, что случилось... Димка ни словом, ни намеком не обмолвился о том, что между
нами произошло. Мы искупались, к обеду вернулись домой, и до вечера я промаялся во
дворе, вновь и вновь прокручивая все происшедшее... Я не шел к Димке, и он тоже не
шел ко мне. Я слышал, как он возится с мотоциклом, как гремит за забором ключами,
и мне казалось, что дружба наша, так легко и естественно начавшаяся в первый день
моего приезда, кончилась.

Под вечер Димка крикнул мне из-за забора...

- Андрюха! За травой поедем?

Трава предназначалась для Димкиных кроликов, и мы каждый день
ездили за станицу, на луг, где набивали две сетки сочной зеленью, и мне нравилось,
сидя на моцике сзади Димки, подставлять лицо упругому воздуху...

- Нет, - отозвался я. - Бабка сказала огурцы полить...

Это была отмазка. Димка в ответ ничего не ответил. Я слышал,
как он, выжав газ, рванул с места... Мне, сам не знаю отчего, захотелось
заплакать...

Вечером к Димке пришли пацаны, из-за забора позвали меня, и мы
отправились на школьное поле играть в футбол. Пацаны ничего не знали - с криками,
с матюгами носились по полю, я стоял на воротах, и снова было все как прежде, не
считая того, что пару раз я поймал себя на мысли, что слежу я не столько за
мячиком, сколько за Димкой, который носился по полю так же, как вчера, как
позавчера... так, как будто ничего не было. "Пидарас", - думал я...

ALENA, 26

Расходились уже затемно. Сначала шли все вместе, громко
разговаривая, жестикулируя, потом пацаны по одному стали сворачивать в свои
переулки и улочки, исчезать в своих дворах - и, наконец, последним, пожав нам
руки, отвалил в сторону Виталик, и мы с Димкой остались одни - идти нам было еще
метров двести.

- Андрюх, хочешь... в хате душно, я на сеновале спать решил.
Если хочешь, приходи - вместе будем... - неожиданно предложил Димка.

Я растерялся... Целый день я избегал Димку - и то и дело целый
день я ловил себя на мысли, что я хочу... я жду от него каких-то слов, какого-то
объяснения... целый день я снова и снова прокручивал в своем воображении сцены
того, что было в шалаше, мысленно смакуя детали, повторяя Димкины слова - и то и
дело целый день у меня, как оловянный солдатик, подскакивал член, и я усмирял его
сунутой в карман ладонью, с трудом удерживая себя от суходрочки... целый день я
задавал себе одни и те же вопросы, выясняя, хорошо или плохо было то, что между
нами произошло, - целый день, боясь себе в этом признаться, я хотел... хотел,
чтобы все повторилось... и вот, когда Димка позвал меня, я растерялся, не зная,
что ответить, как поступить...

- Ну, придешь? - повторил Димка.

- На сеновал? Зачем? - я по-глупому ухмыльнулся.

- Ну... веселее будет, - как-то неуверенно сказал Димка и тут
же, словно оправдываясь, торопливо добавил... - Я и в прошлом году на сеновале
спал, когда жарко было...

- Да? Снова мне в жопу дашь?

Фраза прозвучала грубо, гадко - я сам, едва проговорив это, понял, что сказал Димке
откровенную, пошлую гадость, и оттого, что я это сказал, на душе у меня мгновенно
сделалось так же гадко и муторно.

- Псих ты, - вполголоса произнес Димка.

- Да? Я псих? А ты, выходит, нормальный? - я проговорил это
торопливо, как-то отчаянно зло, и опять, едва это проговорив, я понял, что снова,
сам того не желая, ляпнул очередную гадость... боже, что я такое несу?!

Димка смотрел мне в глаза, не моргая. Я вдруг почувствовал,
что краснею. И еще почувствовал... дружба наша... мои отношения с Димкой
натянулись, как тетива. Стоит сказать еще одно слово, еще одно грубое,
неосторожное слово, и... он сейчас мне даст по морде, - мелькнула мысль... Все
смешалось в моей душе... нежность и грубость, страх и желание... все переплелось в
один узел, и для того, чтобы этот узел распутывать, чтоб развязывать его, времени
у меня уже не было... Димка смотрел молча, не моргая... ну, стукни меня, стукни,
дай мне в морду! - мысленно взмолился я.

- Ладно, как знаешь, - проговорил Димка и, на секунду
запнувшись, закусив губу, отвел глаза. - Если не хочешь... конечно, не надо.
Только, Андрюха, я попрошу тебя... - он снова запнулся, - ну, ты понял, о чем я...

- Не понял. О чем ты?

- Не говори никому о том, что было...

- А что было?

Нет, я точно хотел получить по морде... Если б Димка меня
ударил, я бы, защищаясь, ударил его тоже - мы бы стали врагами, и тогда сразу бы
все сделалось понятно... он - пидор, а я - нет, и мы враги, и вместе нам не
быть... Но Димка, казалось, упорно не замечал моего хамского тона.

- Так о чем я должен молчать, а? Ты напомни, что было...

Член у меня, налитый горячей твердостью, стоял, как каменный,
и, сунув левую руку в карман брюк, я прижимал его к ноге, испытывая ноющую
сладость в промежности...

- Ничего не было, - Димка смотрел на меня с каким-то спокойным
сожалением.

- Ну, а если... - я прищурился, - если я все же к тебе приду?

- Ты же боишься...

- Я? Ничего не боюсь...

- Ладно, как хочешь. Бывай! - и Димка, не подавая мне руки,
развернулся, чтобы идти.

И здесь вдруг со мной что-то случилось... что-то, созрев,
прорвалось во мне, и я вдруг почувствовал... нет, я понял - как-то мгновенно,
разом - что у меня еще не было такого друга, как Димка, и дело вовсе не в том...
точнее, не только в том, что случилось между нами там, в шалаше... и что это -
все, его последние слова, он уже больше не подойдет ко мне... и что я не хочу...
не хочу, чтобы он уходил...

- Димка... Дима! - рванулся я вслед за ним.

- Ну? - он, повернувшись вполоборота, взглянул на меня
исподлобья. Я машинально отметил, что я впервые назвал его Димой.

- Я приду! - выдохнул я. - Только в душе сейчас обмоюсь...
хорошо? Поем и приду... будешь ты меня ждать?

- Буду...

Я почувствовал, что я счастлив... Все мои страхи вдруг
испарились, лопнули, словно мыльный пузырь, и стало легко на душе и чисто... мы -
"пидарасы"?.. ну, "пидарасы", "пидарасы" мы... и что? плевать! - отмахнулся я...

Через час, вымывшись в душе и поужинав, я был у Димки на
сеновале.

- А это что? - прошептал Димка, глядя, как я тащу за собой
свернутое в баул одеяло.

- Бабка дала... говорит, что утром, может, холодно

будет...

- Ну-да, чтоб любимый внук не простыл... - Димка тихо
рассмеялся, помогая мне втащить одеяло наверх. Какое-то время мы копошились,
устраивая себе ложе, потом, едва я лег, Димка молча, ни слова не говоря, лег на
меня, подмяв под себя мое тело, страстно и жадно, как это бывает только в ранней
юности, еще не утоленной опытом, засосал меня в губы...

- Димка... нас здесь никто не увидит? - прошептал я, когда он
на миг оторвался от моих губ.

- Никто... раздевайся... а то так можно и в штаны кончить... -
так же шепотом ответил он. - Сегодня первым я тебе в жопу всуну... я тебя первым
выебу, чтоб ты не пиздел, кто нормальный, а кто нет, - Димка тихо засмеялся.

- А вазелин... вазелин ты взял? - прошептал я.

- А ты? - отозвался Димка.

- Нет... А где бы я взял его? У бабки?

- Ага, вместе с одеялом, - Димка снова тихо засмеялся. - Вот
бы бабка удивилась...

- И... как же мы будем?

- Да взял я... все взял, не ссы...

Члены у нас напряженно стояли. Мы торопливо разделись и,
голые, горячие от нетерпения, вновь заключили друг друга в объятия... Через час, с
пятой или шестой попытки, Димка вставил свой член в мое очко... Потом свой член
ему вставил я... Потом снова он... И снова я... Уснули мы, натянув плавки, под
бабкиным одеялом прижавшись друг к другу, когда по станице уже пели третьи
петухи...

Так, спустя две недели после знакомства, началась наша
настоящая дружба...

Это было необыкновенное лето... мы с Димкой почти каждую ночь
или ездили с ночевкой на рыбалку, или вместе спали на сеновале - как безумные,
забывая обо всем на свете, до изнеможения мы тискали друг друга в горячих
объятиях, сосали друг у друга члены, по очереди педерастили один одного в очко, то
становясь раком, то ложась на спину и поднимая вверх разведенные ноги... С
вазелином было почти не больно, или, точнее, больно, но только в первые, в самые
первые мгновения, пока в очко не проскальзывала залупа. А потом член заходил легко
и свободно...

Димка готов был ебаться все время, и поначалу я просто выпадал
в осадок, когда он ни с того ни с чего вдруг откладывал в сторону ключ, которым
отвинчивал какую-нибудь гайку у своего моцика, и, вытерев тряпкой руки, говорил
мне, весело глядя в глаза... "Пойдем в сарай... я тебя выебу..." или "Пойдем... я
пососу у тебя..." Поначалу я протестовал против такого беспредела, но постепенно
привык, и мне это стало даже нравиться - мы ебались везде, где только можно... В
душе... в Димкиной комнате на полу... в шалаше на берегу речки... и даже в речке
пытались это сделать несколько раз... но чаще всего - днем - мы ебались в сарае...
до сих пор вижу во всех деталях, словно было это вчера... вот - я стою, чуть
прогнувшись, упираясь ладонями в стенку, шорты у обоих приспущены, и Димка в
полумраке наяривает меня стоя, жарко сопя в затылок... вот - я стою посередине
сарая, сквозь щель в стене пробивается тонкая, как лезвие ножа, полоска света,
Димка сидит передо мной на корточках и, сжав в ладонях мои бедра, ритмично
насаживает свой рот на мой напряженно торчащий член...

Раз, когда мы лежали на сеновале с толстыми, как сосиски,
опухшими членами - ебаться уже не было никаких сил, - Димка мне честно признался,
что до меня он ебался несколько раз с Джоником - одноклассником Женькой... Я
смутно догадывался, что я не первый у Димки, но никогда его об этом не спрашивал,
пока он не рассказал сам. "Но с ним я просто долбился, а тебя люблю", - просто
сказал Димка, и возникшая было ревность к неизвестному мне Джонику, переехавшему
жить вместе с родителями в город и, следовательно навсегда исчезнувшему из Димкиной жизни, утонула в захлестнувшей меня нежности...

Однажды мы чуть не попались... я сосал - как обычно, в сарае -
у Димки член, когда неожиданно за стенкой раздался голос одного из наших друзей...

- Димыч, ты где? - и едва я успел отскочить от Димки, а он,
соответственно, натянуть шорты, как в проеме двери возник Лешка...

- Вы что здесь делаете?

Димка посмотрел на пацана как ни в чем ни бывало...

- Шайбочка... закатилась куда-то. Иди... может, ты найдешь...
мы с Андрюхой уже полчаса здесь лазим... - и еще минут пятнадцать мы втроем,
заглядывая под какие-то доски, приподнимая узлы, разыскивали несуществующую
шайбочку...

А потом вышли из сарая, из его полутемного пыльного чрева, и
по глазам нам ударил яркий солнечный свет - была середина июля, было знойно и
тихо, ни малейшего дуновения не ощущалось в раскаленном воздухе...

Мы носились по станице на моцике - и едва только моцик
выскакивал за околицу, на проселочную дорогу, где нас никто не мог видеть, я, сидя
сзади, плотней прижимался к Димке и, запустив в его шорты руку, нередко дрочил
ему, подставляя лицо упругому ветру...

Димка... или Димыч, как звали его пацаны... я готов был для
него - ради него! - на любое безрассудство! Я ни минуты не мог быть без него, мне
все время хотелось к нему притронуться, все время хотелось обнимать его, тискать,
лапать, хотелось все время слышать его голос... - я любил его первой своей
любовью, еще не совсем понимая, что это - именно это! - и есть любовь...

По вечерам, когда спадала жара, мы играли на школьном дворе в
футбол, и никто из пацанов не знал... да, никто - ни один из них! - не ведал, что
связывает меня и Димку, какие чувства мы испытываем друг к другу...

Уезжал я из станицы в середине августа - лето пролетело как
один миг - и, уезжая, я твердо знал, что через год я обязательно вернусь... Я не
вернулся. В самом начале зимы бабка Нюра упала, сломала себе руку и ногу, почти
всю зиму пролежала в больнице, и вначале в станицу слетал отец, потом мать, а
весной было решено бабку Нюру забрать к себе, а хату ее продать. Что и было
сделано - ехать за несколько тысяч километров мне было уже не к кому...

И все, что осталось у меня от того счастливого лета, - это
маленькая фотография с нечеткими, размытыми лицами... Димка на корточках, выставив
одну коленку вперед, сидит в центре... я стою сзади него, положив ему на плечи
руки... а рядом, плотно друг к другу, сидят и стоят еще человек девять или десять
- наша футбольная команда... никто не улыбается - все напряженно, сосредоточенно
смотрят в объектив... лето... солнечный день... ватага мальчишек, двое из которых
- мы, я и Димка... и над нами застывшие - навсегда остановившиеся - облака...

В то лето нам с Димкой исполнилось по четырнадцать лет... мне
- в конце июля, ему - в самом начале августа...
Где ты теперь, мой друг?

Раздевание в трамвае

В первый раз

Репетитор для юноши

Меня изнасиловали девушки, сделав мужчиной

Пеpвый мальчик

Я любил раздеваться на улице

Баня для школьников

Поездка со школой

Летний лагерь в Болгарии. Как я стал нудистом

Близнецы

Комментарии